Книга Король в моем плену  - Стелла Вайнштейн

Поглаживая упитанного зверька, Рейсвальд растерянно спросил:

— А как за магию расплачиваетесь вы?

— Ведьмы? — переспросила я и, увидев кивок, ответила: — Никак. Наше дело — проводить магию через себя, направлять. Отдает тот, на ком она оседает. Или готовый взять расплату, как в вашем случае. Условие даже я снять полностью не смогу, хотя в моем праве решить, достаточно ли взяли за долг.

Графа Вейнера вернули мне, я потерлась щекой о мягкую шерстку и улыбнулась. Моя улыбка, еще одна медяшка в счет провинности бывшего хозяина замка, сокращала срок заклинания. Быть милым беззащитным зверьком и приносить радость — вот все, что он должен делать, чтобы покрыть прошлые грехи.

Рейсвальд устроился на своей части кровати, внимательно проследив за тем, как ложусь я, и оставляя между нами пространство, на котором с удобством могло бы разместиться три человека.

— Спокойной ночи, мудрейшая.

— Спи, Рейс, больше просьб на сегодня не будет.

Свет трех лун веером расходился на белом мраморном полу. Король, судя по мерному дыханию, быстро заснул, а вот я долго рассматривала его длинные ресницы, полные губы, приоткрытые во сне словно перед поцелуем, прямой нос, непослушную копну смоляных волос. Сильное тренированное тело расслабленно раскинулось под белыми простынями. Одеяло сползло с мощного плеча, открывая шею с бьющейся жилкой, широкую грудь, кружок плоского соска.

Я вспоминала массаж, его руки на моей коже. Ни от кого другого не становилось так жарко, а мужчин было немало. Лишь на Рейсвальда нечто внутри откликалось с рвением огня, охватывающего сухие щепки. И я не знала, считать подобную любовь благословением или проклятием.

Ночная тишина в снежно-белой комнате завораживала. Чужак-мужчина спокойно спал, ко мне же покой все не шел. Я встала, подошла к занавескам из тонкого кружева, посмотрела на звездное небо без единого пятна темных облаков.

Внезапно захотелось обернуться птицей и полететь к Рейсу во дворец, как я делала до сих пор почти каждый вечер. И то, что он видел сны позади меня, не отменяло ноющей потребности проверить, что и как у него там происходит.

В конце концов, решила послушать интуицию, открыла окно и выпорхнула в ночь серой соловушкой.

ГЛАВА 9

Не летайте ночами подглядывать за соперницами

Полет смывал сомнения, дарил ощущение пьянящей легкости. Ночь была на диво прозрачна и тиха, чудесная осенняя свежесть разливалась в воздухе запахом прелой листвы, сена и влажности. С высоты было видно замок на холме, окружающие его черные квадратики полей. Лес еще не потерял листвы, он славился густой непролазной чащей, отделяющей замок от северного Айнура и южного Сарнира.

По тонкой дороге уныло трусил одинокий всадник. Я скользнула вниз, сделала вираж — удостовериться, что с ним все в порядке. Услышала:

— Все-таки не забыла обо мне, темнейшая. Лети, госпожа, будь счастлива.

Уселась на протянутую руку. Надела клювом на палец тяжелый перстень с полым камнем, где свернулась в клубок одна из сегодняшних, весьма действенных прядей. Не плата, а подарок за службу. Будет хранить Гийома от дурных намерений. Пусть за последний год ему добавилось и силы, и здоровья, я хотела сделать все возможное, чтобы его защитить. И чувствовала необъяснимую вину.

Потом опять вверх, высоко-высоко и стремительно до самой столицы, раскинувшейся между холмами. Туда, где светлым пятном посреди обширного города выделяется белокаменная крепость с золотыми крышами.

Рабочие кварталы Бретеля спали, в домах аристократов звучала музыка. Интересно, они уже узнали о том, что я отобрала их короля? Гудит ли дворец, как растревоженный улей, или в нем еще царит затишье перед бурей?

Привычно направилась к до боли знакомому стройному вековому дубу, ветви которого так удобно находились напротив заветной спальни. Комната пустовала, как и ожидалось. Король спал за сотни километров отсюда, и не имело никакого смысла тратить время на бессмысленное путешествие.

И все же я повторила заученный маршрут. После спальни Рейсвальда я всегда заглядывала к Катрин — фрейлине старшей сестры короля, дочери герцога Савьёля, первой красавице двора и невесте короля. Достойная партия, если не учитывать международных интересов. Неплохо бы породниться с Эмиратами, тем самым взяв Сарнир в географические тиски, хотя укрепление внутренних связей тоже не худшее решение. Говорили, что выбор короля всем хорош, да вдобавок благословлен Пресвятым Отцом и Матерью-волшебницей, ибо божества тоже сочетались по любви.

Катрин, видимо, успела добраться до дворца из захудалой деревеньки, куда я отправила ее утром. Выглядела она еще лучше, чем до ранения: румянец на щеках, зеленые глаза горят огнем, кудри смирной копной спускаются до талии. Катрин красила губы и улыбалась своему отражению в зеркале. На ней было парадное зеленое бархатное платье с золотой тесьмой — лучшие цвета для рыжих, выгодно оттеняющие достоинства, а в случае Катрин, наделяющие и вовсе неземной красотой.

Я могла создать себе любой облик на свете, но никогда не была бы столь хороша. У меня не было уверенности в собственной неотразимости, царственной посадки головы, невинного кокетства. Красота любой женщины — всего лишь фантик. Привлекательность зависит от всего остального — хрупкости, которая вызывает у мужчин желание защищать, нежности, обещающей забвение жизненных трудностей, и чувственности, манящей грядущими наслаждениями. Всем этим обладала юная Катрин.

«Теперь понимаешь, почему он не вернулся, когда мог?» — мелькнула печальная мысль.

Дверь в комнату отворилась, забежали две фрейлины, юные, хорошенькие как куколки — мелкая хрупкая брюнетка и полненькая блондинка. Катрин тут же опустила голову на сгиб локтя, а плечи затряслись от наигранных рыданий.

Я спустилась к самому стеклу, чтобы услышать разговор. Неприметная серая птичка на подоконнике, незаметная в ночной мгле.

— Не плачь, милая Катрин, — утешала блондинка, гладя по голове юную фрейлину.

Спина невесты закаменела, она явно не переносила касаний, но не выказала недовольства.

— Он обязательно вернется! Весь дворец говорит о том, чем его величество пожертвовал ради тебя, — тихим голосом поддержала брюнетка, с беспокойством смотря на подрагивающие плечики Катрин.

— Так романтично, как в сказках, — вздохнула блондинка. — Заклятие будет снято, и он вернется к тебе живой и невредимый.

Катрин подняла голову, открывая покрасневшие припухшие глаза и дорожки застывших слез:

— Милые подруги, как мне жить, если он не вернется?

— Не бывать такому! — горячо заверила блондинка, и брюнетка тоже подалась вперед с пламенными заверениями в том, что тревоги молодой невесты напрасны:

— Говорят, бешеная ведьма держит слово. Она ученица самого великого Илстина, главного чародея, а уж он славен тем, что всегда исполняет обещанное.